Кыся-2 - Страница 39

Вечером Фридрих переоделся в какой-то невзрачный костюмчик со свитерком, сверху натянул старую спортивную куртку весьма и весьма поношенного вида, сказал, что он эту куртку носит уже восемь лет и не представляет себе жизни зимой без этой куртки.

Я вспомнил, как Шура истово отпаривал брюки, как тщательно завязывал галстук, как бережно доставал из шкафа свой единственный "выходной" пиджак в клеточку, когда собирался, по его выражению, "в люди". Эти сборы всегда носили характер маленького торжественного и веселого ритуала.

Поэтому я спросил у Фридриха фон Тифенбаха -- уверен ли он, что это та самая одежда, в которой нужно ходить вечерами по ресторанам. На что он легко ответил, что эта одежда ему максимально удобна, а на так называемое "светски-общественное мнение" ему наплевать. Он не собирается уподобляться мужу своей дочери -- Хельмуту Краузе, который зимой ходит в норковой шубе мехом наружу, чтобы все видели, как он богат!

-- Более пошлого зрелища, чем мужик в норковой шубе -- придумать нельзя, -сказал Фридрих. -- Увидишь -- обхохочешься! Но если ты настаиваешь, я могу надеть что-нибудь другое...

-- Нет, нет! -- поспешил я. -- Мне лично ты во всем этом очень нравишься. И куртка тебе удивительно идет...

Потом со второго этажа мы спустились на лифте(!) в широченный гараж, где, кроме "Роллс-Ройса", стояли еще две машины -- американский джип "Гранд-Чероки" и черный "Мерседес-500". Хорошо, что Шура когда-то выучил меня всем маркам автомобилей!..

За рулем "Роллс-Ройса" нас уже ждал герр Мозер.

Дом профессора фон Дейна действительно оказался совсем рядом. Очень красивая, прекрасно одетая Таня и профессор в строгом черном пальто и с "бабочкой" вместо галстука -- уже ждали нас на улице.

Профессорский дом я увидел только из машины. В отличие от забора фон Тифенбаха, профессорский заборчик был чисто символической оградой, а небольшой участок перед домом ярко освещен.

Дом был, прямо скажем, -- не слабый. Раз в десять лучше дома Шредеров, но зато на несколько порядков пожиже Тифенбаховского!

Затянутый на зиму голубым прорезиненным брезентом бассейнчик, конечно, не шел ни в какое сравнение с фантастическим бассейном фон Тифенбаха. Я сегодня бегал пару раз гадить в сад (мне герр Лемке любезно показал, где это лучше всего делать) и видел этот бассейн. Подогретая вода парит в морозном воздухе и вплывать в этот бассейн можно прямо из домашнего бассейна величиной во всю нашу с Шурой петербургскую квартиру. В саду же бассейн такой, что в нем можно спокойно проводить Олимпийские игры по плаванию!

Когда Таня и профессор сели к нам в машину, Фридрих воскликнул:

-- Таня, вы просто ослепительны! Интересно, Фолькмар понимает, какая женщина согласилась считать его своим другом?

-- Я еще не в полной мере осознал это, но уже беспредельно счастлив, -сказал профессор.

-- Прелестный ответ, -- улыбнулся фон Тифенбах. -- Да! Я позволил себе пригласить на ужин еще и свою дочь с ее мужем. Надеюсь, вы не против? Тем более, что Таня до сих пор с ними незнакома. Они приедут прямо в "Тантрис". Им очень полезно изредка общаться с интеллигентными людьми.

Таня и профессор поспешили заверить Фридриха в том, что они этому очень рады, а я, безоговорочно поверив в Танину искренность, сильно усомнился в правдивости профессора. Что-то в интонациях фон Дейна дало мне право заподозрить его в легкой и вежливой нечестности.

И еще одно немаловажное и случайное наблюдение! При упоминании о приглашении дочери Фридриха и ее мужа затылок герра Франца Мозера сказал мне гораздо больше, чем если бы я сейчас смотрел ему в глаза. Но в глаза я ему посмотреть не мог, так как сидел сзади, между Таней и Фридрихом. Да мне это и не нужно было...

Глядя в затылок Мозера, уверенно ведущего машину по сверкающему огнями вечернему Мюнхену, я вдруг почувствовал странную, неясную, недобрую связь между Мозером и мужем дочери Фридриха, которого я никогда не видел...

-- Фолькмар, вы еще не были с Таней в "Тантрисе"? -- спросил Фридрих фон Тифенбах.

-- Нет, туда мы еще не добрались...

-- Какое счастье! Значит, для Тани и Кыси я буду первооткрывателем этого роскошно-мещанского чуда света, этого парадиза нуворишей, заезжих голливудских гастролеров и членов королевских фамилий карликовых государств третьего сорта. Во всем мире ресторанов "Тантрис", кажется, всего четыре... Не помните, Фолькмар?

-- По-моему, пять.

-- Небольшая разница. Так вот, эти рестораны сами выращивают для себя продукты, скот, сами добывают в морях рыбу, лангустов, сами возделывают поля... Все для себя делают сами! Поэтому цены у них невообразимые, а тарелки такие огромные, что каждая из них могла бы служить взлетно-посадочной площадкой для среднего вертолета. Так что, Таня и Кыся, приготовьтесь к ресторанному аттракциону. Это такой "Диснейленд" для богатых взрослых идиотов. Но вкусный "Диснейленд" ... Франц!

-- Слушаю вас, герр фон Тифенберг, -- откликнулся Мозер.

-- Вы предупредили администрацию "Тантриса", что если в зале будет хоть один репортер -- я подам на них в суд?

-- Предупредил.

-- Превосходно, -- сказал Фридрих и добавил, обращаясь к Тане и фон Дейну: -- А то стало противно выходить из дому! Мне абсолютно все равно, что обо мне напишут в очередной раз, и как я буду выглядеть на фотографии, напечатанной, предположим, в "Бильде". Но сегодня со мной вы -- Таня, и вы -- Фолькмар, и мне совсем не хотелось бы, чтобы эти жалкие людишки трепали ваши имена в своих косноязычных репортажах.

-- Не думайте об этом, Фридрих, -- очень серьезно сказала Таня. -- Мое знакомство с вами, как и ваша дружба с Фолькмаром -- делают нам честь, которой мы рады гордиться.