Кыся-2 - Страница 63

Не вставая из кресла, я разглядывал свой "собственный документ", изготовленный старым русским жуликом, осчастливившим разными сроками своего присутствия почти все тюрьмы Европы.

Теперь этот документ, повествующий об "исторической" любви "моих" предков -- Кошки шведского короля Карла и Боевого (???) Кота Государя всея Руси Петра Великого, был заключен под стекло, в очень дорогую старинную рамочку красного дерева, окаймленную настоящим чеканным серебром.

Замечательная по своей наивности и наглости, моя "родовая грамота" стояла на самом видном месте нашей огромной гостиной -- на камине темнокрасного мрамора, рядом с разными небольшими семейными реликвиями семьи фон Тифенбах.

Но стояла она там, как шутка. Как веселое напоминание о нашем первом дне знакомства. И мне это ужасно нравилось! Да, и всем, кто к нам приходил -тоже. Даже сегодняшней полиции...

Однако, сейчас я смотрел на эту дурацкую "грамоту", почти не видя ее. Мне нужно было на чем-то остановить свой взгляд, и на глаза случайно попалась эта рамочка красного дерева в серебре.

А в голове у меня все время проворачивалась МОЯ КОМБИНАЦИЯ сегодняшнего вечера. Которую я противопоставил всей криминальной полиции Мюнхена. Только бы не сорвалось... Только бы не разрушилось!..

Я просчитывал десятки вариантов, понимая, что срыв может произойти в любом из звеньев -- может быть, испугается Мозер; или перетрусит Гельмут; или кто-то из них случайно обнаружит "Матрешку" под сиденьем серебристого "Мерседеса"; или -- что самое страшное, -- Моника неожиданно согласится подождать, пока Франц и Гельмут "починят" их автомобиль, и поедет к отцу вместе с Гельмутом. А там еще и Дженни...

Голова у меня шла кругом, и я молился всем нашим Котово-Кошачьим Богам, чтобы все шло так, как придумал Я, как это и должно было бы идти, если подходить ко всему этому с мерками СПРАВЕДЛИВОСТИ.

Очнулся я только тогда, когда случайно заметил в окне идущих уже по саду Таню Кох, Фолькмара фон Дейна и Франца Мозера. Сначала я подумал, что прослушал звонок в дверь, а потом вспомнил, что у Мозера есть свои ключи от калитки и гаража. Наверное, все трое одновременно подъехали к нашему дому и звонка попросту не было.

А тут, кстати, в гостиную спустился и Фридрих. Но в каком виде?!

В смокинге (это мне когда-то Шура Плоткин объяснял), в белой "бабочке", с маленьким ярким живым цветочком на черном шелковом лацкане, и в очень строгих черных, почти без блеска, туфлях.

-- Какой ты красивый, Фридрих! -- восхитился я и увидел, что Фридрих очень обрадовался моему впечатлению.

-- Тебе, действительно, нравится? -- смущенно спросил он, словно надел смокинг впервые в жизни.

-- Очень! -- с удовольствием сказал я. -- Ну, просто -- отпад!!!

-- Что? -- не понял Фридрих, -- Как ты сказал?.. На мое счастье, раздался звонок в дверь, и мне не пришлось объяснять Фридриху значение слова "отпад". Для меня всегда это почти непосильная задача -- растолковывать ему то или иное наше выраженьице и переводить его на удобоваримый язык. Поэтому последнее время при Фридрихе я опасаюсь пользоваться нашим уличным жаргоном. Это я только сейчас, на нервной почве, ухо завалил...

Вот, кстати, попробуй, объясни Фридриху, что это такое -- "ухо завалил"! Себе дороже...

...Потом все друг друга поздравляли с праздником и дарили подарки.

Этому подонку Мозеру Фридрих вручил объемистый конверт с "Вайнахтсгельд" -рождественскими деньгами.

Фолькмару фон Дейну -- настоящий рисунок какого-то Дюрера, о котором я никогда и слыхом не слыхивал...

А Тане Кох Фридрих преподнес коробочку с такой сверкающей цацкой внутри, что когда Таня открыла коробочку, она чуть в обморок не упала!

Мне же Таня подарила красно-золотую жилетку с белой манишкой и таким же бантиком, как у Фридриха. Чуть поменьше.

-- Ты что, Таня? -- тихо спросил я ее на Нашей Волне. -- У тебя совсем крыша поехала?! Я же никаких жилеток не ношу...

-- Кыся, миленький... Ну, пожалуйста, надень жилеточку! -- вслух запричитала Таня. -- Только на сегодняшний вечер! Я так старалась... Пожалуйста, очень прошу тебя... Это сейчас ужасно модно! Все телевизионные модераторы, и мужчины, и женщины, теперь только в жилетках! Причем, в самых разных... Я помогу ее тебе надеть. Ну, пожалуйста, Кот!..

-- Телевизионные модераторы, даже самые популярные и талантливые, -- далеко не образец хорошего вкуса, -- заметил Фридрих. -- Но тебе, мой дорогой друг Кыся, эта жилетка действительно очень к лицу. Ты в ней так импозантен!..

Я и сломался. Таня была так красива, так элегантна в своем вечернем платье, а Фридрих посоветовал мне надеть жилет таким тоном, что я дал слабину и позволил напялить на себя жилетку вместе с манишкой и белым бантиком. Это было не Бог весть как удобно, но почти не стесняло движений. И я смирился.

-- Я, пожалуй, пойду в гараж, приготовлю фейерверк? -- спокойно спросил Франц Мозер.

-- Конечно, конечно! Я же для этого и просил вас заехать сюда на полчасика, -- тут же согласился Фридрих.

А я с замирающим сердцем ждал телефонного звонка от Гельмута Хартманна, и внутри у меня все дребезжало от нервного напряга. И в тот момент, когда Мозер направился было к дверям, раздался звонок телефона!

Откуда-то я точно ЗНАЛ, что это звонит Гельмут.

Мало того, когда Фридрих взял телефонную трубку (заметьте, без "Громкой связи"!) я УСЛЫШАЛ не только то, что говорил Фридрих фон Тифенбах, но и то, что говорил ему Гельмут Хартманн с другого конца Грюнвальда. Вот ОНО, НАШЕ -- КОТОВОЕ, НЕОБЪЯСНИМОЕ!!!

-- Фридрих, добрый вечер! У меня опять не заводится мой проклятый "Мерседес", -- сказал Гельмут. -- Нет ли у вас герра Мозера?